Сталинград

1937 г.р. Сталинград, ул. Саранская

 

  Дорогие молодые читатели! К вам обращаюсь я, дитя военного Сталинграда! Расскажу вам небольшую историю времен Великой Отечественной войны, когда я жила в Сталинграде.

  Вы спросите: «А где этот Сталинград?» В низовьях Волги, и называется он сейчас Волгоградом. Но в дни Великой Отечественной войны Сталинград стал символом Славы, Чести и Гордости всего нашего народа. Там, в феврале 1943 года был разбит и повержен сильный и страшный враг – немецко-фашистские захватчики.

  Сталинград, волжская твердыня, остановил фашистов и не пропустил их в глубь страны, но Победа досталась очень дорогой ценой.

  Вы скажете: «Да что может помнить о том времени ребенок без малого пяти лет?» Да, в августе 1942 года мне было 4 года и 9 месяцев. Оказывается, может помнить, и может помнить многое.

  В памяти моей осталась такая картина: на правом берегу Волги находились наши раненые бойцы в окровавленном белом белье, которых необходимо было переправить за Волгу в госпитали. А сделать это было не просто, немецкие самолеты бомбили Волгу постоянно.

  Это была вторая половина августа 1942 года. Город часто подвергался ночным бомбежкам, были разрушены многие здания, люди прятались в вырытых ими окопах, «щелях», пещерах на берегу Волги.

  А до войны наша семья жила очень хорошо. Отец – художник, мама – швея, я, моя старшая (на 5 лет ) сестра и бабушка Даша – папина мама.

  Папа писал портреты вождей, полководцев и руководителей государства.

  Перед войной папа выстроил дом, о котором всегда мечтал. Даже посадил сад, и мы в скором времени должны были туда переехать. Но это был июнь 1941 года.

  Грянула война, и на второй день, 23-го июня 1941 года, папа был мобилизован в Красную Армию.

  Так как у него было слабое зрение (всегда в очках), на передовую его не взяли, он был назначен политруком в госпиталь, который располагался в кинотеатре (Сталинград-2), недалеко от берега Волги. Мы редко видели отца. Все силы и все время он отдавал службе в госпитале. Госпиталей в городе становилось все больше и больше, они размещались в больницах и школах.

  С осени 1941 года в Сталинграде появились беженцы из Ленинграда и других городов, которые находились в зоне военных действий, их размещали на квартирах и в частных домах.

  Но летом 1942 года наш город сам оказался в смертельной опасности. По ночам все небо было в полосах прожекторов, ищущих вражеские бомбардировщики. Стали постоянными воздушные тревоги, выли сирены, которые о них извещали. Сестра помнит голос диктора, повторяющего по радио страшные слова: «Воздушная тревога, воздушная тревога…» Все выбегали из дома и спускались в бомбоубежище. Сестра говорит, что до конца дней своих будет помнить страшный, тяжелый гул нагруженных бомбами немецких самолетов, надвигающихся на город.

  В августе 1942 года, когда бои шли на дальних подступах к Сталинграду, город принимал тысячи раненых, спасая их. И папа принимал в этом самое активное участие.

  По ночам город бомбили фашистские самолеты. Хорошо помню воздушные ограждения, аэростаты на улице.  

  Это была противовоздушная оборона.

  Помню блестящие, с острыми рваными краями осколки бомб, и мы ими играли. Их приносил соседский мальчик Валера.

  Вместе с другими офицерами папа участвовал в операциях по выявлению дезертиров, предателей, шпионов и диверсантов, которых было очень много. В этих операциях и схватках папа был ранен и контужен.

  Начальник госпиталя и политрук, наш папа, смогли добыть огромную баржу с буксиром, тут же начали погрузку своего госпиталя и медицинского оборудования.

  Папе разрешили взять с собой семью, но без вещей.

  Так мы очутились на этой барже. В руках у мамы хозяйственная сумка, у сестры тоже, а у меня чайник для воды. Моя обязанность была охранять, не потерять этот чайник.

  У папы за плечами автомат, вещевой армейский мешок, (рюкзак), на поясе полевая сумка и револьвер.

  Раненых было очень много и в трюме, и на палубе, многие были без сознания. Мы сидели на палубе среди них. Вокруг плач, крики, стоны, теснотища, смрад, дым.

  Но плыть было нельзя, Волга оказалась заминированной!

  Эти воспоминания не дают мне покоя всю жизнь…

  А по Волге плыли утопленники, какие-то вещи, корзины…

  Сначала с нами на барже была и наша бабушка Даша. Старый и больной человек, она не выдержала этих страданий и сошла на берег. Ей стало плохо, очень плохо, она не могла уже никуда ехать, она только хотела умереть на родной земле.

  Мы все, отец, мать, я и сестра со слезами умоляли бабушку плыть с нами, но ей стало так плохо, что она решила остаться в городе.

  Отец неотлучно был при раненых, подбадривал их.

  Со слов мамы, мы отплыли из Сталинграда до 23 августа 1942 года.

  Стало ясно, что плыть надо, не дожидаясь разминирования Волги. И вдруг раздалась команда к отплытию, мы стали удаляться от берега… Мы все плакали зная, что бабушка Даша осталась в городе. Увидим ли мы ее когда-нибудь? Плакал и наш отец. Потом он будет всю свою жизнь казнить себя, за то, что не взял ее на руки и не перенес на баржу. А я на всю жизнь запомнила ее: синяя кофточка белыми горошками и черный платочек на голове.

  И мы поплыли вниз по течению заминированной Волги. Шли караваном: баржи, буксиры, пароходы. Люди в страхе присматривались к воде и жутким шепотом восклицали: «Вот, вот мина!»

  Сапёры обезвреживали мины. Движение продолжалось. По Волге мы плыли долго, доплыли до пристани поселка, где проходил железнодорожный путь. Нас погрузили в товарный поезд, в вагонах были нары, на них разместился наш госпиталь. Так мы доехали до Семипалатинска.

  Пока мы ехали, нас много раз бомбили немецкие самолеты. На полном ходу поезд вдруг останавливался, люди с нар падали вниз, мы выбегали из вагонов и прятались, кто в кустах, кто в воронках.

  Папа доставил госпиталь в Семипалатинск, а сам слег с высокой температурой. Врачи определили у него сибирскую язву. После продолжительного лечения он был уже не пригоден к военной службе. Когда восстановилась связь со Сталинградом, отец послал письмо председателю Облисполкома тов. Зименкову (из папиной автобиографии) с просьбой вызвать его в Сталинград. Он все время думал о матери и стремился вернуться.

  Такой запрос пришел, и мы стали собираться в обратный путь. Но тут тяжело заболела мама. Ее свалила малярия. Она болела тяжело и долго, была вся желтая, ее трясло и лихорадило.

  Папе вновь пришлось устроиться на работу до выздоровления мамы. Его направили на работу председателем сельсовета в село Баженовка.

  В Сталинград мы смогли вернуться лишь в начале октября 1945 года. Когда подъезжали к Сталинграду, я услышала голоса людей: «Вот, вот, город!» Я посмотрела в проем двери вагона. А города-то нет! Груды кирпичей и трубы печей, даже стен домов нет! Одна Волга видна!

  От нашего дома не осталось и следа. Сгорело все, что могло сгореть. Бабушку Дашу мы нигде не нашли… Очевидцев ее гибели тоже. Надо было видеть в то время, как скорбел о ней отец! И мы тоже. Похоронили ее, сделали могилку условно…

  Приняла нас к себе уцелевшая сестра бабушки баба Маша. У нее в лачуге мы поселились. Мы с сестрой пошли в школу № 38, что была возле переезда на Балканах. Отец и мать были целый день на работе.

  А в 1946-1947 годах в городе было голодно. На уроках я теряла сознание от голода. Мы ели глину (сланец), она, сладковатая на вкус, напоминала шоколад.

  А отец заболел туберкулезом в открытой форме. Я хорошо помню, как он, изможденный голодом и болезнью, не мог сидеть и писал портреты лежа (мольберт придвигал к себе поближе), чтобы заработать денег на еду для семьи! А я утешала его и обещала, что когда вырасту, пойду работать на кондитерскую фабрику и вылечу его шоколадом. Папа улыбался и продолжал работу. Потом он часто вспоминал мои обещания!

  Спас его райком партии, направив на лечение в кумыслечебницу в Паласовку. После этого папа стал медленно поправляться. Но лечиться ему пришлось много лет.

  Как рассказывали наши родственники, ранней весной 1943 года, как только стало подтаивать, жителей мобилизовали разбирать завалы трупов.

  Вот-вот могла начаться эпидемия.

  Бабу Машу, в числе других, послали разбирать трупы на Мамаевом кургане. Она изумлялась, сколько было молодых матросов: «Ты знаешь, деточка, подходим, а они сидят, как живые, как присели на корточки, так и сидят, и глаза у них открыты, как у живых! Как накрыло их взрывной волной, так и остались сидеть… Так и замерзли… Ведь зима была лютая! Мы застыли от ужаса и стали молиться…»

  Так рассказывала мне об этом баба Маша, которой пришлось там много пережить.

  После окончания войны люди стали возвращаться в город. И нас нашла бабушка Поля (по маминой линии), приехавшая из Дубовки (город под Волгоградом). Она получила 4 похоронки. Она отдала на защиту Родины четырех сыновей и младшую дочь-переводчицу. Возвратилась только дочь, покалеченная и контуженная, навсегда потерявшая рассудок. Сколько мужества и сил стоило бабушке Поле пережить все это, мы хорошо знаем, все происходило на наших глазах. И мы поддерживали ее, как могли.

  Тете Наде во время войны было 17 лет. После одной из бомбежек она нашла в развалинах сверточек, а в нем оказался еле дышащий комочек-ребеночек, весь в коростах и болячках. Она долго выхаживала его и выходила. А когда стала совершеннолетней, то усыновила его. И Саша так и остался ее единственным и на всю жизнь любимым сыном.

  По дороге в школу мы с сестрой часто останавливались посмотреть на пленных, которых вели на работу. Это были немцы, румыны, итальянцы. Их вели колоннами. Поражало то, что все они были, как на подбор: высокие, плотного телосложения, одеты, кто в чем, большинство в своей старой форме и закутанные в тряпье. Хмурые и понурые фигуры брели медленным шагом. Они разбирали груды руин, восстанавливали Красные казармы, строили жилые дома в городе.

Но восстанавливали город всем миром. Из разных городов приехали строители, и город стал очищаться и возрождаться. И опять над Волгой поднялся наш город, исполин величавый, теперь уже Город-Жизнь. Жизнь закипела в нем снова. Наш Сталинград-Волгоград стал прекрасным городом, который известен и почитаем людьми всего мира за его стойкость и героизм в Великой Отечественной войне

------------------------------

На условиях обмена: Бандаж при паховой двусторонней грыже; Товары для красоты, здоровья; О сборнике песен Волгоградских композиторов-любителей; Продукция ООО Восточные сладости; Иллюстрации к проповедям, краткие заметки; Герои Волгограда;